расстались, но что-то мне подсказывает: он может знать о вирусе и монстрах гораздо больше остальных.

— Лекс, ты издеваешься? Значит, достать папку, чтобы спасти мою дочь — это глупая идея, а вот приехать в гости к старому товарищу, живущему хрен знает где, которого ты не видел фиг знает сколько времени — это прям идеальный план!

— Женя! Не истери! Мы просто немного пообщаемся и дальше…

— Что дальше?

— Ну, домой поедем…

— Лекс!

— Что? Илья, ты со мной согласен?

— Абсолютно, глава! — послышался голос с заднего сиденья, а я, скрипнув зубами, прошипела:

— Эй, когда это вы успели спеться? Что здесь вообще происходит?

— А то. Нам надо вернуться в гарнизон и сообщить людям, что мы видели под куполом цирка. Это очень важно! Надо готовиться к новой битве. Так что твоя папка подождет…

— Не подождет! — зло сказала я, расставляя акцент на каждом слове.

— Жень, послушай! Лекс прав. Соваться в центр — это чистой воды самоубийство! Даже если у нас все получится, вот что мы будем делать дальше? Поедем к какому-то пустырю и будем ждать милости от твоего мужа? — снова влез в наш разговор Попрыгунчик, пытаясь достучаться до меня.

— Да! Так мы и сделаем! — вскрикнула я, с трудом сдерживая себя.

— Жень, тебе что, совсем плевать на нас?

— Нет! Но я все решила! И Лекс обещал мне! Не хотите помогать — высадите прямо здесь! Дальше я сама!

Илья выразительно посмотрел на друга, делая ему непонятный знак рукой. Тот отрицательно покачал головой, отчего у меня сложилось какое-то нехорошее предчувствие. Они явно что-то задумали, но что конкретно — этого я понять не могла.

— Женечка, — начал Лекс слащавым голосом, отчего меня передернуло, — давай пока не будем кипятиться. Сейчас мы заедем к моему другу, а потом решим, что будем делать дальше. Хорошо?

— А с чего ты вообще решил, что твой друг жив? К тому же, может, он уже давно переехал!

— Поверь, он жив и никуда не переехал. Темыч у нас еще тот домосед. Раньше он чуть ли не жил на работе, а как в отставку ушел, так совсем отшельником заделался. Из всех сослуживцев только со мной и общался. Он немного со странностями, но это ничего. Зато боец хороший. Темыч был лучшим из нас.

Я вздохнула и устало потерла переносицу.

— Саш, а чего ты Михалычу не сказал, куда мы едем? Он ведь тоже твой друг, значит, может что-то знать об этом твоем товарище. Вдруг они до самого апокалипсиса продолжали общаться!

— Это вряд ли. Видишь ли, Женя, Гриха слегка недолюбливает Темыча.

— Да ладно! И есть за что?

— Там давняя история. Женщину одну не поделили.

— Это как? Она что, выбрала Темыча, а Михалыча кинула, и теперь у него зуб на друга?

— Можно и так сказать.

— Ты поэтому не стал говорить ему? Не хотел тревожить старые раны? А ты не думал, что Михалыч, возможно, хотел бы узнать, что стало с его бывшей возлюбленной?

Друг замялся, а потом тихо сказал:

— Сомневаюсь. Ушла она. Много лет назад. И вообще, не стоит поднимать эту тему, хорошо?

— Ладно, — тихо сказала я и замолчала.

Наш внедорожник продолжал катиться между старыми потрепанными временем пятиэтажками, пока не остановился у совсем ветхого дома. Мы осторожно вышли и направились к крайнему подъезду. Место здесь было жутким. Дорога превратилась в сплошную кашу. Она скользила мимо домов и упиралась в ряды старых ржавых гаражей.

Недалеко от всего этого безобразия раскинулась детская площадка, огороженная металлическими трубами и старыми шинами, вкопанными в землю. Старая проржавевшая горка без бортиков возвышалась над железными качелями и грязной песочницей, которая уже лет сто не видела песка. В довершение всего пейзаж украшала металлическая лазелка в виде ракеты, каким-то чудом дожившая до наших дней. Если честно, я подобные не видела уже очень давно и не думала, что они где-то сохранились. Но ошиблась.

Здесь, в этом странном месте, я словно снова окунулась в детство. Похожая площадка красовалась у моего дома. Ее облюбовали местные маргиналы, поэтому мама не разрешала мне там играть. Но, несмотря на ее запрет, я время от времени все-таки бегала туда и с удовольствием наблюдала, как играют другие дети.

Подойти к ним я тогда не могла, сильно стеснялась. Все изменилось с появлением в моей жизни Олеси. Именно она помогла мне влиться в компанию, научила общаться с другими детьми. И я всегда была за это ей благодарна. Она была для меня не просто подругой, сестрой. Пока не предала.

Воспоминания больно кольнули изнутри, и я остановилась. Лекс, заметив это, недовольно нахмурил брови и дернул меня за руку, подталкивая ближе к закрытой металлической двери со старым кодовым замком.

Я окинула дом взглядом. Окна первых трех этажей были забиты железными листами и для верности еще прикрыты ржавыми решетками. Со стен угрожающе сыпалась штукатурка, а от лестницы, ведущей к главному входу, осталось лишь одно название.

Илья приблизился к двери и непонимающе уставился на давно забытое чудо техники, защищающее дом от вторжения незваных гостей.

— Это что за фигня такая? — удивленно спросил он.

— Кодовый замок, не видишь, что ли? — огрызнулся Лекс, напряженно осматриваясь.

— И как его открыть?

— Ты меня спрашиваешь? Женя говорила, что это ты у нас спец по замкам! Так что вперед, мы ждем!

— Это да, но не по таким же странным!

Я глубоко вздохнула и покачала головой. Я видела, что Лекс откровенно издевается над Попрыгунчиком, и это мне не нравилось. Поэтому я протянула руку и одним движением разблокировала дверь.

— Как ты это сделала? — удивленно пискнул парень.

— Как-как. Рукой! — начала было я, но увидев искренний интерес Ильи, все-таки продолжила: — Там от постоянных нажатий три кнопки впали. Это уже невооруженным взглядом видно. Если их одновременно нажать, дверь откроется.

— О!

— Блин, Жень! А ведь я тебе действительно поверил, что Илья шарит в замках! Надеюсь, что в другом ты мне врать не стала и он хотя бы через забор перелезть в состоянии! А то тащить вас двоих на своем горбу как-то не очень хочется!

Илья вспыхнул и хотел было что-то сказать, но не успел. Раздался свист, и в парня воткнулся дротик. Я вскрикнула, а Попрыгунчик начал медленно